Архив внутренней доски объявлений

Для получения доступа к закрытому тестированию форума можно обратиться по электронному адресу, указанному ниже.

Приятного вам чтения!

P.S.: с любыми пожеланиями, предложениями, отзывами можно обращаться в e-mail admeister@mail.ru.

---

I left my soul there,
Down by the sea
I lost control here
Living free..........

---

Женсчина за рулём...

«Фольксваген гольф» золотистого цвета летел по МКАДу со скоростью 130 километров в час, как вдруг неподалёку показалось столпотворение машин. Была пробка, и стояли все ряды по внутренней стороне кольцевой автодороги.
– Эыэа – кряхтящим утиным голосом сказал мужчина, сидящий на переднем пассажирском сидении. – На дачу только поздним вечером доберёмся... – голос звучал немного гнусновато.
Валерий Владимирович – так звали мужчину. За рулём сидела его жена – Любовь Алексеевна. Довольно симпатичная такая женщина, лет сорока пяти, и, нужно сказать, неплохо сохранилась для своих лет.
Любовь Алексеевна сидела, вцепившись за руль обеими руками, и такое было впечатление, что отпусти она руль – и её ветром унесёт из-за руля. Женщина явно нервничала. Она бросила на Валерия Владимировича взгляд, когда тот что-то бурчал, глубоко вздохнула и резко перевела глаза на дорогу. Со стороны это смотрелось так, как будто Любовь Алексеевна очень сильно хотела по-большому.
– Одно радует, эыэа, как я их на госэкзамене вздрючил... Красиво было, Любаш, а? – Валерий Владимирович ликовал. – Три тройки поставил. – взгляд его был похож на взгляд человека, смывающего фекалии в унитазе. Это тебе не кофе в кастрюле варить! – Валерий Владимирович ожидал от жены бурной реакции, но почему-то выражение её лица не изменилось. – Эыэа! – Мотнув головой, Валерий Владимирович махнул рукой в сторону жены и замолк. Машина встала в пробке.
«Сколько уже можно... Который год с ним живу, и то и дело, что слышу это его ‘эыэа’» - про себя думала Любовь Алексеевна. Отовсюду слышалась какофония автомобильных сигналов – нервы некоторых водителей уже не выдерживали. Погода была неважной: в хмуром небе проплывали серые, угрюмые облака. Но, тем не менее, лучи солнца иногда пробивались сквозь серые тучи, а на деревьях, что стояли вдоль трассы, красиво пели птички. Тем временем пробка всё росла и росла. За Фольксвагеном уже стояло по меньшей мере с добрый десяток машин.
«Уже и не знаю… Может, я кофе не так варю? Что ему постоянно не нравится?» - продолжала свои мысли Любовь Алексеевна. Что-то начало происходить, но она не пон
– Люба, Люба! Поехали! Что ты стоишь то?! – закричал Валерий Владимирович. Ряд тронулся, а золотистый Фольксваген продолжал стоять. – Трогай, трогай, Любаша! – Валерий Владимирович недоумевающим взглядом, полным ярости, смотрел на жену. Впереди уже с соседних рядов перестраивались машины, оставляя Фольксваген стоять на прежнем месте, как Любовь Алексеевна резко, с шипением шин, стронулась с места.
– Тормози! Ты куда! На тормоз жми! Люба! – Фольксваген летел в успевший протиснуться с левого ряда «Камаз». Машина резко рванула вперёд, из-за чего головы водителя и пассажира Фольксвагена вдавило затылками в подголовники.
Бабах! – Раздался глухой стук, лица сидящих в Фольксвагене едва не размазались об лобовое стекло. Затем послышался звон оптики, бьющейся об асфальт.
камаз, прошипев пневматикой, заглушил дизель, и по бокам замигала аварийная сигнализация.
– Люба! Люба! Это педаль газа, а не тормоза! Ну что мне с тобой делать! Казалось бы – чего тут трудного! Много мозгов-то ведь здесь не нужно! Будь всего лишь внимательнее и всё! Ничего ты не можешь! В двух педалях путаешься! Что с тебя можно взять!

Водитель камаза – мужичёк в клетчатой рубахе и джинсах постучал в окно водителя. – Ззззз – окно опустилось, и из него показалась недовольная моська Любви Алексеевны.
– А что у вас случи... – начал было водитель камаза, но, заметив за рулём женщину, тут же смолк, покачав головой. Пассажир, сидящий рядом с женщиной-водителем, продолжал неистово что-то бубнить себе под нос.
– Сколько я вам должен? Или будем вызывать ГАИ? – камазист открыл свой лопатник, набитый долларовыми купюрами.
– Плати по счётчику! Теперь мы точно на дачу не успеем! – бурчал Валерий Владимирович. Камазист, недоумевая, глядел на Валерия Владимировича. – А это, простите, сколько – по счётчику?
Валерий Владимирович нервно ухмыльнулся. Любовь Алексеевна всё это время глядела то на камазиста, то нервно переводила взгляд на мужа. Взгляд камазиста, опершегося на крышу Фольксвагена, странно задержался на участке аккурат за бедовым Фольксвагеном. Рот камазиста приоткрылся, как у мальчика-дауна, глаза расширились. Любовь Алексеевна остановила взгляд на камазисте, застывшем с непонятным выражением лица, а потом невольно перевела взгляд на зеркало бокового вида и тоже открыла рот, глаза раскрылись точь-в-точь как у камазиста.
– Ну что я вам могу сказать... – Начал Валерий Владимирович. – Скажите мне, пожалуйста, какой у вас окла...
Сзади в Фольксваген впиливается грузовая газель.
Так, Фольксваген, принадлежащий Кадеду, превратился в Pegeot-307, принадлежащий его жене...

Еще один обрывок

1

Каждый город – это не просто место на карте, но живое существо. У него есть свой характер, свои привычки и своя цель. Его скелет – дороги, его плоть – дома, его кровь – обитатели, его граница – это кожа. Все это очевидно. Единственное, что трудно понять – это его разум. Он не может быть заключен в его горожанах – они динамичны, они кровь – одни уезжают, другие селятся на их месте. Но ничего не забирают и не вносят. Возможно, что разум его – это отпечаток разума градостроителей. Они живут вместе с ним и питаются живой плотью и кровью – теми, кто не выдерживают своего хозяина и исчезают в нем. Непоколебимых в своей вере город ломает через их окружение. Но и город, и градостроители забирают лишь достойных – только они исчезают – одних забирает смерть, других поглощают дома душевнобольных; остальные тихо обезличиваются, или доходят в своем безумии до определенной отметки и останавливаются. Можно убежать от города и скрыться в другом, но это не изменит ничего. Для раба все хозяева одинаковы. Малейшее сопротивление город жестоко пресекает.

Петербург был одним из самых ярких городов. Это было большое и уверенное в себе существо. И сильное. Вместе с ним продолжал жить Петр. Спокойный и мудрый, этот старый город заботился о хрупком безумии своих обитателей. На его улицах не разворачивалось кровавых драм – а если таковые и происходили – то очень тихо и незаметно. Вся страна считала Петербург криминальной столицей – это было правдой, но очень хорошо прикрытой от обитателей самим же городом. Петербург, на самом же деле, являлся испокон веков монастырем душевной боли и помрачения рассудка. В этом городе Родион Раскольников совершил свое преступление, впоследствии ставшее глупостью в одних глазах и подвигом в других. Этот город был известен Крестами, местом столь гнетущим, что пребывание в нем считалось почетным в криминальных кругах – была даже особая татуировка для находившихся там заключенных. Все это сводило с ума, но медленно. Петербург не рушил рассудок, он давил на него и всегда своего добивался.

В могилах лежали мертвецы – но сами могилы жили своей, особой жизнью. Они были разными – и отличие заключалось не в инициалах тех, кто лежал в них, а в их виде – памятники, аккуратность холмиков, цветы или трава произраставшие на них. Чем-то эти могилы были похожи на мир людей, только неподвижный – были черствые, с огромными плитами могилы чиновников, к которым никто не ходил, могилы героев – забытые, хотя некогда почитаемые, могилы поэтов и артистов с постоянными цветами, и могилы простых людей – тоже непохожие друг на друга. Они не могли говорить друг с другом, они не могли заботиться о себе и не могли попросить помощи – они могли лишь ждать тех, кто придет и поможет им держаться как можно дольше. А еще они могли благодарить их. Это был мост между миром горожан и миром градостроителей. Те, кто заботился о чужих могилах, обычно умирали спокойной смертью, если у них случалось горе – вовремя сходили с ума, чтобы больше не плакать, а только радоваться. Всех их принимало к себе кладбище – мертвых в землю, блаженных и неразумных – на паребрики аллей, где те просили милостыню и счастливо улыбались тем, кто подавал ее. Но счастье это было безумным и при виде его сжималось сердце.   

---

офигеть, дайте два

блин, опять похоже... оттащите меня от компа и удалите тот сайт!!!     Отчего ты умрешь?Твое имяЕстественный вариантОт таблеток от кашляНеестественный вариантТы попытаешься загрызть ядерного мутанта и отравишься

---

 

Подхвачен у Vaska63
1. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ МНЕ НЕПОНЯТНЫ:
- почему люди очень часто отказываются подтвердить свои слова, даже зная, что им это не повредит
- почему на протяжении полутора лет все видели, но никто не сказал открыто, а только намеками – и то не всегда?
- почему все видят во мне все что угодно – но не то, что есть на самом деле?

2. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ МЕНЯ ПУГАЮТ:
- предательство, либо обман
- периодическое отсутствие контроля над собой
- ситуация, развитие которой совершенно не зависит от меня

3. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫМ Я ХОЧУ НАУЧИТЬСЯ:
- снимать ню
- быть безразличным хотя бы внешне, т.е. не давать волю эмоциям
- не смотреть на сторону

4. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ СЕЙЧАС НА МНЕ НАДЕТЫ:
- обручальное кольцо
- очки
- все остальное (еще три вещи)))

5. ТРИ ВЕЩИ, ЛЕЖАЩИЕ НА МОЕМ СТОЛЕ:
- объектив canon zoom lens ef-s 18-55mm 1:3.5-1:5.6 II usm
- гора презервативов
- ИНН в качестве коврика для мышки (еще порядка 15 предметов)

6. ТРИ ПЛЮСА МОЕГО ХАРАКТЕРА:
- стабильность, стойкость к попыткам взломать\добесить
- неравнодушие
- бескорыстность

7. ТРИ МИНУСА МОЕГО ХАРАКТЕРА:
- въедливость
- упертость
- бесцеремонность

8. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я ДЕЛАЮ ЧАЩЕ ВСЕГО:
- курю
- не сплю ночами
- ем моск)))

9. ТРИ МЕСТА, КУДА Я ХОЧУ ПОПАСТЬ:
- Голоконда
- Нижний Новгород
- Англия

10. ТРИ МОИ ФРЕНДА, КОТОРЫЕ КАК Я БЫ ХОТЕЛ*, ПРОДОЛЖИЛИ МОБ:

Red_medic

Veniamel

Miss_lecteur

---